Российская пропагандистская машина поддержала воскресный референдум в Каталонии, а МИД Украины осудил его, назвав «нелегитимным». На это есть веские причины. Ситуация в Каталонии схожа с тем, что произошло в 2014 году в Крыму, и сбросить со счетов эти схожие черты не так легко, как может показаться сторонникам независимости Каталонии.
Для того чтобы обсудить эти схожие черты, для начала следует разобраться с одним явным отличием. В марте 2014 года украинский полуостров Крым был заполнен российскими войсками — военные были в форме, но были и такие, кто был одет «не по форме». Спустя несколько дней после того, как в результате революции на Украине было свергнуто правительство президента Виктора Януковича, местный крымский парламент захватили российские «зеленые человечки» (так называли российских солдат без опознавательных знаков), и премьер-министром Крыма был назначен местный пророссийский политик Сергей Аксенов.
Украина утверждает, что референдум 16 марта 2014 года, на котором Крым проголосовал за выход из состава Украины и присоединение к России, состоялся под дулами автоматов. Это, однако, не соответствует действительности. Во время голосования ни «зеленых человечков», ни российских военнослужащих в униформе на избирательных участках не было. Никакого вооруженного давления на крымчан — и даже на коренных крымских татар, которые не поддержали отделение полуострова и в основном воздержались от голосования — не было. Никто не принуждал людей являться на участки или заполнять бюллетени определенным образом. Присутствие российских войск сыграло свою роль (подробнее обсудим это позже), но референдум был признан нелегитимным не по этой причине.
Конечно, бедный Крым был частью советской Украины только с 1954 года, а богатая Каталония была частью Испании не одно столетие. Тем не менее, зоркие каталонцы увидели в крымском референдуме луч надежды. Энрике — или Энрик по-каталански — Равелло (Enrique Ravello), каталонский политик, придерживающийся правых взглядов, который был на крымском референдуме «наблюдателем», сказал тогда в интервью изданию The New York Times, что «для нас в Каталонии Крым является примером того, что хотели бы сделать мы». Согласно украинской конституции, как и испанской, отделение территорий запрещено. Эти страны не являются федеративными или союзными государствами, наподобие бывшей унии Швеции и Норвегии, расторгнутой в 1905 году, или бывшей Чехословакии, распавшейся в 1993 году, или бывшего Советского Союза, конституция которого давала входившим в его состав республикам право на самоопределение, или нынешнего Соединенного Королевства. Украинские власти закрыли сепаратистскому правительству Аксенова доступ к спискам избирателей. Так что оно попросту использовало старые или неполные списки, которые удалось найти. Если кого-то не было в списке, лица, проводившие подсчет голосов, просто записывали их фамилии и выдавали им бюллетени. Поэтому восторженные участники референдума моги опускать в урны по несколько бюллетеней.
Испанское правительство тоже отказало каталонцам в доступе к спискам избирателей. Поэтому каталонские чиновники-сепаратисты сказали избирателям распечатать бюллетени дома и опускать их там, где есть возможность. Бюллетени даже раздавали на митингах перед референдумом.
В Крыму 95,6% проголосовавших на референдуме поддержали присоединение к России. В Каталонии, по данным местных властей, (за выход из состава Испании) проголосовали 90% участников референдума. В Крыму официальная явка превысила 83%, а в Каталонии она достигла примерно половины этого. Но эти цифры в одинаковой степени бессмысленны, поскольку возможности удостовериться в том, что голосование проводилось по каким-либо разумным правилам, не было. И в Крыму, и в Каталонии те, кто поддержал отделение, проявили бешеный энтузиазм. Те же, кто был против, предпочли помалкивать и сидеть дома, возможно, опасаясь, что энтузиасты могут не понять их позицию.
В любом случае это не имело значения. В Крыму к моменту проведения референдума местные сепаратистские власти уже приняли «декларацию независимости». В Каталонии правительство Карлеса Пучдемона (Carles Puigdemont) также знало результат заранее. Оно собирается провозгласить независимость в ближайшие дни.
Это самое важное сходство между двумя референдумами. Для тех, кто их организовал, не имеет значения, каков на самом деле был расклад общественного мнения. У них была цель, и любые внешние эффекты, театральность и пафос, которые помогали им добиться этой цели, воспринимались с одобрением. В случае с Крымом примером подобной «театральности и показухи» была публичная демонстрация русского патриотизма (поверх украинских флагов на автомобильных номерных знаках люди прикрепляли российские). В Каталонии основными «темами» было сопротивление попыткам властей Испании запретить референдум и любые признаки насилия со стороны испанских властей.
Главное отличие Испании-2017 от Украины-2014, безусловно, заключается в том, что украинское правительство попросту не было достаточно сильным, чтобы потребовать соблюдения своих законов в Крыму. Последующие события на востоке страны, когда Киев фактически попытался удержать сепаратистские регионы силой, подтвердили, что он не смог бы предотвратить отделение полуострова.
В Испании премьер-министр Мариано Рахой (Mariano Rajoy) возглавляет правительство меньшинства, но в данном случае речь идет не о наспех созданном временном кабинете и не о слабой стране, недавно пережившей революцию. Под контролем правительства находится правоохранительный аппарат и армия, и в «каталонском вопросе» оно пользуется поддержкой своих главных политических противников и испанского короля. Правительство Испании обладает достаточной силой и могло бы превратить сепаратистский референдум в карикатуру, запугав его организаторов и сорвав «голосование». И у него будет достаточно сил, чтобы подвергнуть преследованию сепаратистских лидеров, если те будут и дальше стремиться к провозглашению независимости. Правительство Испании также достаточно сильно, чтобы отказаться от международного посредничества. Принять это посредничество было бы ошибкой, проявлением слабости в отношении более слабых противников.
Украина хочет вернуть Крым — и мир признает ее право вернуть его обратно. Испания не отпустит Каталонию мирным путем по той же причине. И, несмотря на все стенания по поводу того, что Рахой обращается к тактике применения силы (которая, правда, пока еще не предполагает по-настоящему жестких мер и реального закручивания гаек), международной поддержки независимости Каталонии на основании результатов «референдума» нет.
И вот теперь пришло время сказать о военном присутствии России в Крыму. Россия обеспечила там превосходство в силе, благодаря которому отделение Крыма стало возможным в практическом плане. Не референдум, а угроза силы создали условия для того, чтобы Крым сегодня существовал фактически как часть России. Пучдемон рассчитывает только на себя, у него нет войск, силы, которая может бороться за выход из состава страны. Даже если бы он пользовался поддержкой большинства населения Каталонии (о чем по результатам «референдума» заявить он не может), в этом противостоянии он бы проиграл. Именно поэтому его ждет поражение, и каталонским сепаратистам в конечном итоге придется все начинать сначала. Если они способны думать, они начнут работать над подготовкой долгосрочной кампании по изменению испанской конституции и превращению страны в федеративное государство. Чтобы в перспективе можно было обсуждать вопрос о самоопределении.
Подпишитесь на нас
В воскресенье, 27 сентября, в Каталонии пройдут региональные выборы, которые могут запустить процесс отделения Каталонии от Испании - в случае победы сторонников суверенитета, что представляется весьма реальным. Ruposters отобрал 8 причин, которые подтверждают, что тезис «Каталония - не Испания» уходит корнями в далекое прошлое и имеет право на существование в наши дни.
Статус региона
Каталония обладает автономным статусом в составе Испании. Впервые она получила его в 1979 году, а в 2006 году он был расширен - в сторону большей финансовой самостоятельности региона.
Язык
Каталонский язык в качестве полноценного языка сформировался уже к XIII веку, сейчас на нем говорят от 8 до 10 млн человек, при этом каталонский используется не только в самой Каталонии, но также на юге Франции, Балеарских островах, в Андорре и Валенсии. В год издаётся около 8 млн книг на этом языке. На каталонском в Европе говорит больше людей, чем на финском и словенском, и примерно столько же, сколько на греческом и португальском.
Экономика
Каталония - самый развитый с экономической точки зрения регион Испании. Доля Каталонии в ВВП Испании в последние годы держится на уровне 18-20% (больше уровня ВВП Гонконга, Ирландии и Португалии). Основное недовольство жителей и властей Каталонии вызывает тот факт, что регион перечисляет налогов в федеральный центр в разы больше, чем получает обратно. По подсчетам местных экспертов, Каталония ежегодно недополучает около 16 млрд евро. Несмотря на это, доход на душу населения в Каталонии на 6 тысяч евро выше, чем в среднем в Испании.
«Сепаратистский» парламент
По итогам последних региональных выборов 2012 года, большинство (87 из 135 мест) в парламенте Каталонии получили партии, выступающие за независимость региона.
Историческая независимость
Каталония на протяжении почти 600 лет, начиная с X века, находилась в состоянии политической автономии от остальной Испании: в 988 году провозгласила независимость от Каролингов, а в 1137 году объединилась с Арагоном в единое королевство. В XIV-XV веках, в период своего расцвета, королевство контролировало значительную часть современной восточной Испании, юго-восточной Франции и средиземноморские территории вплоть до Греции. При этом основной экономический потенциал Арагонского королевства несла на себе как раз Каталония - благодаря сильно развитым ремеслам и торговле.
Владения Арагонского королевства на территории Испании
Противостояние с Мадридом
Начиная с XVI века, когда Арагонское королевство фактически стало частью единой Испании, восстания Каталонии против Мадрида приобрели традиционный характер. С 1640 по 1652 гг. продолжалось “восстание жнецов”, когда Каталония совместно с Францией сражались против испанских королевских войск. В начале XVIII века Каталония в войне за испанское наследство поддержала Габсбургов, также противостоя Мадриду. В 1842-1843 гг. испанская армия дважды подвергла Барселону бомбардировкам, выпустив почти 4000 снарядов по мятежному городу. В 1869 году в ходе очередного восстания в Барселоне жгли портреты королевы Испании. В XX веке Каталония добивается своего и в период с 1931 по 1939 гг., в период политического кризиса и гражданской войны в Испании, существует как автономная область. После чего наступила расплата - 40 лет тотального давления режима Франко с политическим террором и запретом всего каталонского, включая использование языка.
Население и территория
Население Каталонии больше численности целого ряда европейских стран, в том числе: Сербии, Болгарии, Дании и Ирландии. Каталония по своей площади больше Словении, Македонии, Албании и лишь незначительно уступает Бельгии.
Гимн Каталонии с 1640-го года - со времен «восстания жнецов».
Поддержка населением Каталонии
С 2009 года проходят массовые акции сторонников отделения и опросы населения, по результатам которых подавляющее большинство выступает за выход из состава Испании. 11 сентября 2012 года демонстрация под лозунгами независимости Каталонии собрала более 1,5 млн человек. Референдум о независимости должен был пройти еще в 2014 году, но был отменен Конституционным судом Испании. Вместо него состоялся опрос о политическом будущем Каталонии - более 80% высказались за независимость Каталонии.
Подписывайтесь на наш канал в Яндекс.Дзен!
Нажмите "Подписаться на канал", чтобы читать Ruposters в ленте "Яндекса"
Каталония отделяется от Испании! Новости об этом стали в очередной раз популярны. Проводятся масштабные митинги и голосования. Но почему Каталония отделяется от Испании, и для чего ей это?
Ноябрьские неудачи
В ноябре 2014 года Конгресс депутатов Испании принял решение об отказе в проведении референдума о независимости в Каталонии. Согласно закону королевства голосование по поводу отделения любой из областей должно проводиться на территории всей страны. При этом такая строгая и сложная процедура практически не дает возможности к ее реализации.
Ровно через год, 9 ноября, парламент Каталония принял резолюцию, в которой сформулирована главная цель - «обретение независимости от Мадрида». Весь мир заговорил о том, что Каталония отделяется от Испании. Правда ли это?
Был разработан план действий по отделению Каталонии от Испании к 2017 году. Жителям необходимо сформировать правительство и принять новую Конституцию, после чего их земля станет официально свободной. Однако на выборах в Каталонии, устремленное к автономии большинство жителей высказалось за единую Испанию.
Сразу же после этого Совет Министров Испании подал иск в Конституционный суд, чтобы тот, в свою очередь, признал резолюцию автономной республики недействительной. В очередной раз попытки каталонцев выйти из состава Королевства Испании оказались неудачными. Конституционный суд страны аннулировал резолюцию, принятую 9 ноября 2015. Но все же правительство Каталонии заявило о том, что и в дальнейшем будет предпринимать все меры для достижения намеченной цели. Почему Каталония хочет отделиться от Испании?
С чего все начиналось
Народ Каталонии долгие годы стремился сохранить свою независимость, национальную уникальность и культурную особенность. Но в результате многочисленных кровопролитных войн он не сумел защитить свою собственную свободу. Каталония отделяется от Испании уже более трех столетий. Почему так происходит?
Берет свое начало в 988 году. Граф Боррель II объявил о свободе собственных земель от захватчиков-французов и провозгласил свою землю графством Барселона.
В 1137 году происходит знаковое объединение графства Барселона с Каталония значительно увеличивается в размерах, установив свою власть на территории нынешней Италии, Андорры, Франции (южная часть) и Валенсии. На сегодняшний жителей автономной области Валенсия в Испании немногим отличается от каталонского, а некоторые жители этой области считают себя каталонцами. При этом приобрести суверенитет население Валенсии не хочет.
Утрата суверенитета
Первая потеря независимости Каталонии произошла в итоге войны 1701-1714 годов между наследниками испанского престола Филиппом V и Карлом VI Габсбургом. Победа первого закончилась утратой суверенитета феодалов, сделавших ставку на Габсбургов. Государственный день Каталонии, который обширно отмечается в области в эти года, как раз приурочен к этой дате.
С этого этапа и началась продолжительная борьба каталонцев за независимость. Многократно пробуя обрести суверенитет, республика перенесла много актов интенсивной и насильственной «испанизации». Это одна из причин, почему Каталония хочет отделиться от Испании.
Гражданская война в Испании
Наиболее удачным шансом обретения независимости стала гражданская война в 1871 году, которая окончилась свержением монархии в Испании. Каталония была признана автономией. Борьба против Франко обернулась гонениями для коренных каталонцев. Многие были вынуждены покинуть родину, боясь казни. В очередной раз потеряв статус автономии, Каталонии удалось вернуть его только к 1979 году благодаря террористической организации «Терра Лиура».
XXI век. Декларация о суверенитете
В 2006 году в результате переговоров парламента Каталонии с правительством Испании автономной области были предоставлены дополнительные права. В основном они касаются экономической части. Но погасить сепаратистские настроения среди каталонцев эта мера не помогла, а лишь произвела обратный эффект.
В 2013 году жители Каталонии добились многого. Они имеют собственную национальность, отмечают собственные праздники на государственном уровне. В отличие от всей территории Испании, на землях Каталонии запрещена коррида из-за Здесь не танцуют фламенко. признан официальным, и все местные жители подчеркнуто нарочито предпочитают его испанскому. Уникальным фактом является еще и то, что у каталонцев есть собственный домен в Интернете, что не встречается ни у одной области или автономии в составе какой-либо страны.
Принятая в 2013 году Декларация о суверенитете Каталонии только разожгла новую волну националистических движений. А экономический кризис, усугубивший финансовое положение каталонцев, дал толчок к индустриализации. На сегодняшний день эта провинция является наиболее развитой в составе Испании. При том, что население Каталонии составляет всего 1/7 от всей численности Испании, на ее территории расположено чуть менее 50 процентов всей индустрии королевства. Туристический бизнес широко развит, обеспечивая ВВП Испании на 1/5.
Резонным является нежелание каталонцев делиться с безработными испанцами в период экономического спада. Это основная причина того, зачем Каталония хочет отделиться от Испании.
Уходить нельзя оставаться
Существует один, невероятно значимый фактор, который заставляет каталонцев голосовать за единство с Испанией. Это членство в Евросоюзе. Удивительным образом это позволяет Испании чувствовать себя немного увереннее в этой схватке за независимость.
Отсоединение от Мадрида грозит Барселоне потерей связей с Брюсселем. Это автоматически вычеркнет Каталонию из ЕС, что негативно скажется на всех экономических показателях региона. И даже если Мадрид, который ранее не признавал ни Палестину, ни Косово, ни Абхазию, ни Крым, все-таки признает Каталонию отдельным независимым государством, пройдет немало времени, пока будут заключены новые контракты и подписаны прежние договора. Ресурсы, потраченные на проведение переговоров, решение всех юридических вопросов и оформление необходимых договоров будут пагубно влиять на состояние экономики и финансовое благополучие каждого гражданина Каталонии.
Радикально настроенные сепаратисты не придают этому факту должного значения, призывая к суверенитету. Проводя митинги, шествия и разнообразную агитацию, националисты готовились к референдуму 9 ноября.
Можно, но нельзя
Официально правительство Испании разрешает местной власти Каталонии рассмотреть и принять новую резолюцию о суверенитете, но после ее принятия и очередного голосования жителей подает апелляцию в суд, который отменяет это решение. Каталонию не лишают конституционного права на проведение плебисцита и дальнейшего отделения, но не дают им воспользоваться до конца. Это также вызывает волну недовольства у жителей и побуждает их бороться.
В очередной раз попытка стать отдельным государством окончилась неудачно. И стоит обратить внимание на то, что на последнем проведенном референдуме 70% жителей Каталонии проголосовали "NO", тем самым пожелав остаться в составе Испании. Но в парламент автономии была избрана партия, политический курс которой настроен на отсоединение и независимость. Это означает, что процесс не остановится, и в скором будущем, возможно, мы станем свидетелями рождения нового государства. Отделится ли Каталония от Испании, на 100% не может сказать никто. Но время покажет.
За последние дни в Испании резко обострилась внутриполитическая ситуация. Буржуазные политики и масс-медиа пытаются свести дело к конфликту между автономным правительством Каталонии, вынесшим на референдум вопрос о независимости, и центральными властями Мадрида, которые объявили голосование незаконным и стали на путь применения силы. Мало кто знает, что данный конфликт, при всей его остроте, - лишь верхушка айсберга. Скрытая его часть - это переплетение застарелых общественно-классовых противоречий, которые и породили политическое землетрясение с последствиями, выходящими далеко за пределы страны.
Каталония - самый индустриально развитый регион Испании (1/3 ВВП), один из старейших очагов развития национальной культуры и классовой борьбы трудящихся. Еще в XV веке ее народ революционным путем добился ликвидации крепостничества, что сыграло решающую роль в объединении Испании с сохранением за каталонцами и басками старинных вольностей - «фуэрос». Традиционное самоуправление было уничтожено в XVIII-XIX вв. монархией Бурбонов в интересах господствующих классов кастильской нации, опасавшихся конкурентов и примера непокорности народа. Во всех шести испанских революциях 1808-1931 г. активно участвовала Каталония. В 1909 г. ее пролетариат восстал против монархо-клерикального режима, а в Национально-революционной войне 1936-39 гг. отстаивал республику, вновь предоставившую ей самоуправление. Много раз в истории результат борьбы в Каталонии предопределял ее исход во всей Испании; так случилось и в феврале 1939 г., когда падение красной Барселоны предрешило гибель Второй республики.
За поражением республиканцев последовали 36 лет диктатуры генерала Франсиско Франко, опиравшейся на поддержку сначала «оси» фашистских держав, а затем - американо-натовского империализма. «Каудильо» (испанский аналог немецкого слова «фюрер») лишил многонациональный народ всех прав, дойдя до запрета каталонского и баскского языков. Диктатор оставил Испанию, по его словам, «хорошо связанной», позаботившись о реставрации после себя монархии Бурбонов.
В 1978 г. буржуазные партии согласовали с лидерами социалистов и «еврокоммунистов» известный «пакт Монклоа», прикрыв фиговым листком монархической конституции режим типа латиноамериканской «диктабланды» - «мягкой диктатуры». Под нажимом франкистского командования вооруженных сил в конституцию было включено положение о «единой и неделимой Испании», исключившее любую форму национального самоопределения. Национальным регионам предложили ограниченную территориальную автономию; при этом каталонский этнос разделили на три области: собственно Каталонию, Валенсию и Балеарские острова.
На четыре десятилетия власть поделили две партии, названия которых далеки от их сущности: неофранкистская Народная партия (НП) и правореформистская Испанская социалистическая рабочая партия (ИСРП); младшими партнерами выступали буржуазные националисты Каталонии и Страны Басков, правившие в своих регионах. Безраздельное господство этого блока сопровождалось репрессиями против рабочих организаций, затяжным кровопролитием в Стране Басков, попыткой военно-фашистского переворота 1981 г. Все это не помешало приему «демократической» Испании в НАТО и Евросоюз. Со времен Франко в стране остаются военные базы США, выступающие гарантией «статус-кво».
В интересах ЕС и в целом транснационального капитала стране была навязана ликвидация многих отраслей индустрии и сельского хозяйства, что привело к рекордной в Европе безработице. Рабочее движение было надолго ослаблено. На страну повесили неоплатный внешний долг, превышающий годовой ВВП. Все структуры режима - королевский дом, армия и полиция, центральные и региональные «партии власти», реформистские профсоюзы - погрязли в коррупционных скандалах. Страна была втянута в интервенции НАТО далеко от своих рубежей и стала мишенью террористов.
Под влиянием латиноамериканского «левого поворота» в Испании с 2011 г. активизировались выступления молодежи. Возникшее в их ходе движение PODEMOS - «МЫ МОЖЕМ» - сблизилось с левой оппозицией, что позволило нарушить двухпартийную политическую монополию и завоевать ряд местных органов власти, в том числе в Барселоне и других городах Каталонии. Впервые за много десятилетий оживилось республиканское движение. Однако левым не удалось добиться власти. Большинство электората избегало перемен, страшась потрясений типа латиноамериканских, конфликта с ЕС, терроризма и гражданской войны. По этой же причине баскская герилья была вынуждена прекратить вооруженную борьбу.
Правительство НП во главе с М. Рахоем, удержавшись у власти с помощью других правых партий, приступило к новой волне неолиберальных мер, грозящих в первую очередь каталонской экономике. Столь же правому правительству каталонской автономии осталось одно - направить неизбежное недовольство в националистическое русло.
До последнего времени в сравнительно зажиточной Каталонии, где население, как в любом индустриальном крае, этнически смешанное, мало кто требовал отделения от Испании. Даже националисты добивались лишь расширения автономии, рассчитывая проводить те же «реформы», но в собственных интересах. Однако их автономный статут 2006 г., получив одобрение не только регионального, но и центрального парламента (!), был заблокирован судебной властью. То же произошло с последним их резервом - референдумом о самоопределении. Если бы Мадрид его разрешил, как британские консерваторы в 2014 г. - референдум в Шотландии, большинство проголосовало бы против отделения. Но команда М. Рахоя отвергла все компромиссы. Ее непримиримость, подкрепляемая полицейским насилием, склонила на сторону референдума многих из тех, кто стоял за единое, но демократическое государство. Не за отделение, но за право народа решать свою судьбу выступали под республиканскими и автономистскими флагами десятки тысяч людей в Каталонии, Валенсии, Балеарах, Стране Басков, Мадриде.
По существу, в Испании возник конституционный конфликт. Дело не только в том, что центральная власть сама не прочь поднять волну национализма, только великодержавного. Она связана по рукам и ногам институционально оформленной волей большинства господствующего класса, как испанского, так и международного.
В отличие от ряда других стран, в Испании конституция 1978 г. категорически запрещает вообще как-либо затрагивать ее «единство и неделимость». В свете этого становится понятнее, почему многоопытный правящий класс Британии, где монархи давно «царствуют, но не правят», предпочитает обходиться без писаной конституции - так, не связывая себе рук, гораздо удобнее выходить из затруднительных ситуаций.
В Испании же за идеологией «единой и неделимой» державы тянется длинный шлейф из прошлого. Века Реконкисты надолго закрепили на Пиренеях «военно-демократические» традиции строительства государственных институтов «снизу», на основе межобщинного согласия. Иерархию «республик» (в еще античном смысле «общего дела») возглавлял монарх, но он должен был постоянно учитывать волю всех подвластных земель, причем в средневековой Испании - не одной феодальной знати, но и рыцарей-идальго, горожан и свободных крестьян, представляемых старейшими в Европе сословно-представительными институтами. В этом контексте баски, галисийцы и каталонцы исторически вправе рассматривать себя наравне с кастильцами в качестве учредителей испанского государства. Однако с тех пор, как в 1714 г. волей французского «короля-солнца» Людовика XIV стране был навязан абсолютизм во главе с ветвью династии Бурбонов, царствующий дом основывал свою сомнительную легитимность на насильственной замене «республиканского» самоуправления бюрократическим централизмом. Затем буржуазные революции связали понятие «республика» с отрицанием самого института монархии. Неудивительно, что подавление обеих испанских республик (в современном смысле), установление франкистской диктатуры и реставрация ею бурбонской монархии всецело базировались на почти религиозном, под стать российскому «Белому делу», почитании догмы «неделимости».
В свете всего этого разрешить каталонцам референдум о самоопределении, независимо от его последующих результатов, значило бы дезавуировать конституцию 1978 г., признать сувереном многонациональный народ и лишить легитимности сам институт монархии - короче, обрушить всю обветшалую конструкцию постфранкистского режима. Неизбежно встал бы вопрос о республике, для буржуа и обывателей поныне остающейся синонимом то ли «коммунизма», то ли «анархии», то ли гражданской войны, а скорее, всего этого вместе. По иронии истории, когда каталонские правые в своих не признанных центром бюллетенях поставили вопрос о независимом государстве с республиканской формой правления, произошло то, о чем писал в свое время Ф. Энгельс: логика противостояния подвела ультраконсервативный режим к мерам по сути революционным.
Необходимо также иметь в виду, что серьезных перемен в Испании не желают в Брюсселе и Вашингтоне. Там не могут не понимать, что ни автономная или даже суверенная Республика Каталония, ни Федеративная Республика Испания не грозили бы сегодня пролетарской диктатурой. Но центры транснационального капитала не намерены терпеть никаких барьеров на пути демонтажа «социального государства», навязанного капитализму пролетарскими революциями прошлого века. Автономия, независимость, республика - да еще поддержанные массовыми демонстрациями, сопротивлением насилию полиции, наконец, всеобщей забастовкой, - какой пример для профсоюзов соседней Франции, бастующих против макроновских антирабочих декретов, для жителей ее же «заморских территорий», для Северной Ирландии и Пуэрто-Рико, палестинцев и курдов, да мало ли для кого!
Ситуация намеренно загоняется в опасный тупик. Хранители традиций каудильо, ранее во всем полагавшиеся на НП, теперь не только зигуют на митингах, но и избивают своих оппонентов. Если же власти введут чрезвычайное положение, то едва ли оно ограничится Испанией. Есть уже пример Турции, где чрезвычайные меры после прошлогодней попытки переворота вызвали в странах Евросоюза труднопреодолимый протест против ее приема. Но Испания давно в ЕС, и не в качестве пристяжной, а как один из ключевых членов. Значит, партнерам по Евросоюзу придется или образумить мадридских правых, побудить их к переговорам, не допустить чрезвычайщины, - или самим пойти по тому же пути.
К первому варианту, похоже, склоняются испанская ИСРП и другие социал-демократы. Только где они были, пока не клюнул «жареный петух»? Теперь, на фоне французских и иных событий, такой вариант пахнет «левым поворотом» во всей Европе. Могут ли это допустить власти той же Франции или Германии, где последние выборы ознаменовались крупной неудачей социал-демократии и общим сдвигом вправо, - вопрос риторический. Вот Евросоюз и отделывается ссылками на «внутренние дела» - много ли он о них вспоминал применительно к Украине или Греции? А Трамп, принимая Рахоя в Белом доме, о Каталонии говорил не очень внятно, зато не преминул добиваться совместных действий против Венесуэлы.
В происходящем есть и российский вектор. Все последние годы власти РФ, столкнувшись с давлением Запада по Крыму и Донбассу, упорно не желали принять протягиваемую им руку европейских левых и искали поддержки у правых националистов, даже с коричневым оттенком. Накануне последних испанских выборов, 22 июня (!) прошлого года, в Кремле принимали лидера НП Х.М. Аснара - того самого, кто в 2004 г. пытался свалить мадридский теракт на басков, а после разоблачения и бесславной отставки «курирует» кубинскую, венесуэльскую и прочую контру. Обмениваясь рукопожатиями с данным деятелем, давно не занимающим государственных постов, официальная Москва объективно способствовала созданию на Пиренеях нынешней ситуации. И теперь, не сделав как минимум приличествующей паузы, поспешает за западными партнерами, удостаиваясь благодарности «друзей» из Мадрида. Не останавливает даже то, что априорное отрицание легитимности референдума о самоопределении, назначенного автономной властью вопреки запрету центральной, подрывает международно-правовую базу возвращения Крыма, не говоря о правах республик Донбасса. И это - накануне столетнего юбилея Великого Октября, первым введшего в международное право принцип самоопределения наций. Видимо, антикоммунизм и антисоветизм «обязывают»!
Какова должна быть в этой ситуации позиция социалистического интернационализма? Полагаю, что мы не можем быть ни на стороне буржуазных национал-сепаратистов, способных поджечь мир в расчете изжарить себе яичницу; ни на стороне фашиствующих шовинистов, пытающихся склеить обломки империи кровью безоружного народа. При прочих равных условиях у крупного государства всегда будут объективные преимущества перед мелким, и мало кто захочет отделяться, если горе-власть сама не сделает совместную жизнь народов невыносимой. Но на чем мы должны настаивать всегда и при любых обстоятельствах - это на праве наций на самоопределение.
Право это предполагает как возможность отделения, так и возможность объединения - но и то и другое на последовательно демократической основе, волей большинства нации и не иначе. Под нацией в данном контексте следует понимать всех граждан, проживших на данной территории определенное время (какое - надо решать конкретно). Постановка вопроса кабинетом Рахоя - пусть на референдуме голосуют все подданные короля - несовместима с самоопределением не только в ленинско-советской, но и в нынешней британской трактовке, и ни к чему, кроме кровавого тупика, привести не может. Смешны и претензии к представительности референдума - чего ждать, если вы сами приказываете полиции конфисковывать бюллетени и закрывать участки? Да и вообще, правительство меньшинства не вправе навязывать стране необратимые решения и должно в подобном случае вновь подвергнуть себя суду избирателей.
Гражданам «титульной нации», желающим сохранить единую державу, мы скажем: понимаем ваши национальные чувства, если они не перерастают в человеконенавистничество; уважаем ваши законные права и будем их отстаивать при любом территориальном раскладе; но «удерживать» другую нацию против ее воли вы не имеете никакого права, а демократически прийти к согласию с ней сможете только одним путем - добившись такой власти и такой политики, при которых от вас не захотят отделяться. Кто-то не прочь стимулировать сепаратизм извне? Найдите, что этому противопоставить помимо полицейщины, - иначе добром не кончите.
В истории есть уже немалый опыт добровольного соединения самоопределившихся наций в демократическом федеративном союзе. Таким был Советский Союз и несколько входивших в его состав федераций. Такой была Вторая Испанская республика. Таковы сегодня Многонациональная Республика Боливия, сандинистская Никарагуа. Населяющие их нации не разбежались в разные стороны оттого, что их перестали сгонять в одно стадо полицейским кнутом. Непросто, не без конфликтов, но договариваются, как всем жить вместе. Даже правобуржуазный сепаратизм как-то купируют, не злоупотребляя силой и не давая повода интервентам. Есть с кого брать пример.
К этим непреходящим принципам надо добавить наше историческое братство с Испанской республикой. Мы навеки соединены кровью, пролитой интернационалистами в общей войне с фашизмом на испанской и советской земле. Для Испании принцип самоопределения и добровольного соединения наций есть часть республиканской традиции и поэтому для нас легитимен вдвойне. Напротив, монархия Бурбонов, трижды за триста лет навязанная Испании интервентами, пролившая реки крови многих народов и на заре XXI века будто следующая фамильным максимам «После нас - хоть потоп», «Ничего не забыли и ничему не научились», для нас столь же «легитимна», сколь самодержавие их ближайших родственников - Романовых-Гольштейн-Готторпов. Постфранкистский режим, подчеркнуто чтящий «традиции» испанского фашизма и в том числе «Голубой дивизии», в составе гитлеровских полчищ душившей голодом Ленинград, для нас не легитимнее украинской необандеровщины. Ни буква конституции, навязанной стране десятилетиями фашистского террора и угрозой военного переворота, ни решения судов, запятнавших себя политическими репрессиями и неспособностью противостоять коррупции, не должны ставиться выше международного права, утвержденного победой народов над фашизмом. Как показывают многие примеры, от соседней Португалии до Латинской Америки, подлинная демократия и ее правовые основы могут возникнуть только из бесповоротного разрыва с фашизмом, осуждения его преступлений, восстановления справедливости в отношении жертв и наказания палачей и наемных убийц, принятия свободно избранными представителями народа действительно легитимной конституции.
Но исторический опыт говорит и о другом. Для демократического решения конституционных вопросов и, в частности, для действительного самоопределения наций необходима революция или как минимум «левый поворот». И то и другое требует передовой роли класса, реально заинтересованного в последовательной демократии, а именно - сознательного и организованного пролетариата. Очевидно, что таких условий в Европе и, в частности, в Испании сейчас нет. За многие десятилетия рабочее движение срослось с завоеванными в долгой борьбе социальными институтами буржуазного государства, а те времена, когда ставило целью само стать властью, успело забыть. Когда же эти институты попадают под удар транснационального капитала, «класс в себе» раскалывается на тех, кто без особого успеха пытается их отстаивать, и тех, кто лелеет надежду найти себе местечко в очередном «новом порядке». Причем и те и другие больше всего боятся даже не потерь в зарплате и социальных правах в ходе неолиберальных «реформ», а перевода из страны транснациональных капиталов с неизбежной при этом потерей рабочих мест. Иначе как массовой боязнью любой нестабильности, способной отпугнуть инвесторов, не объяснить голосования рабочих окраин за откровенно правых - как будто пресловутая «стабильность» не нарушается и этим.
В нынешнем кризисе испанского постфранкизма тоже не видно самостоятельной роли рабочего движения. Характерно, что всеобщая забастовка объявлена только в Каталонии и только по призыву буржуазно-националистического правительства. Левые оказались перед трудным выбором. Наиболее радикальная организация каталонских трудящихся - Кружки народного единства (CUP) - активно поддержала референдум и требование независимости. Коалиция PODEMOS и Объединенных левых (наследников прежней Компартии Испании) выступает за уважение демократических прав каталонцев, но опасается, что попытка отделения при любом исходе нанесет ущерб трудящимся. Серьезной инициативой представляется призыв Аны Колау, левого мэра Барселоны, к немедленной отставке кабинета Рахоя и переговорам между центральными и региональными властями. Но и эта взвешенная позиция не получила пока широкой поддержки. Нарастает угроза дальнейшего ослабления левых сил, их растворения в противостоящих друг другу националистических лагерях.
Так или иначе, постфранкистский период испанской истории близок к завершению. От того, что придет ему на смену - антифашистская демократическая федеративная республика, учитывающая право наций на самоопределение, или новый тип диктатуры транснационального капитала, - зависит ближайшее будущее народов не одной Испании, но во многом и всей Европы, всего мира.
«Независимость Каталонии – это бунт рабочего класса».
Хватит кормить Испанию!!! Хватит кормит Кавказ!!! Хватит кормить Крым и другие дотационные регионы!!!
Наличие мирового экономического кризиса, продвижение политики так называемого «мультикультурализма» , идеологии европейского либерализма, ослабило национальные государства и внутреннюю сплоченность стран.
Сегодняшняя ситуация в Каталонии это стремление рабочего класса к большей экономической независимости своего богатого региона связанного с добычей и транзитом энергоресурсов, стремление к суверенитету и отказ от насаждения глобального мультикультурализма.
Автономная область Каталония, со столицей в Барселоне, является одной из наиболее развитых в промышленном отношении и на рынке туризма. На долю этого региона только официально приходится пятая часть ВВП Испании. Каталония отдает в казну Испании больше всех других регионов Испании, обеспечивая более 20% ВВП страны, но обратно не получает достаточно средств для своего развития и существования, а так же Каталония недовольна распределением налогов.
Например Каталония с 7,5 млн. жителей и двухсотмиллиардным объемом экономики в евро больше, чем Бельгия и богаче чем Португалия, хотя эти страны входят в ЕС.
Зоны залегания испанского сланцевого газа на территории Испании, которыми заинтересовались западные ТНК, находятся в пределах автономных регионов Каталония, страна Басков и Кантабрия.
Каталонцы считают, что они смогут сами устанавливать пошлины и таможенные сборы, предоставлять иностранным инвестором налоговые и финансовые льготы и повысить привлекательность Каталонии для инвестиций.
С наступлением мирового экономического кризиса «тренд» к большей самостоятельности экономически развитых и самобытных регионов в Европе будет расширятся, так что это только начало.
Тенденция ряда регионов Евросоюза к отделению от центрального государства понятна в условиях ослабления еврозоны. В дальнейшем она может весьма существенно изменить конфигурацию сил в Европейском союзе в целом.
В общем и целом мы можем выделить три причины желания Каталонии отделиться от Испанской Республики: историческую, культурную и экономическую.
Первая причина вполне понятна вплоть до 16-17 века Королевство Арагон, куда входили Барселона, Арагон, Валенсия, Окситания и многое другое, былоотдельным государством не входившем в раздробленную Испанию. Присоединение Каталонии началось при Карле V Габсбурге, который получил корону и Кастилии и Арагона, но окончательно эта территория стала частью Испании после войны за Испанское наследство 1701–1714 годов. С тех пор началась насильственная испанизация населения
Здесь мы переходим к культурной части. Народ Арагона говорил и говорит на отличном от испанского языке - каталанском. Также, в Каталонии своя народная культура (одежда, танцы, песни). Может быть особого сепаратизма на этом фоне не было, если бы не насильственное насаждение обще-национальной культуры.
Современный сепаратизм упирается и в третью причину - экономическую. Каталония была одна из первых областей Испании, которая подверглась индустриализации. С тех пор в экономическом плане Каталония развивается быстрее и богаче, чем вся остальная Испания, не говоря уже о южных аграрных землях. Цель индустриализации Каталонии была привязать её к Испании, а получилось наоборот, Каталония, как бы мы сказали в России, "кормит" Мадрид.
В вопросе о перспективах каталонского сепаратизма судить сложно. С одной стороны, каталонцы признаны отдельным этносом, а в уставе ООН сказано и праве наций на самоопределение и международный прецедент уже создан в Косово. С другой стороны Парламент Испании и Конституционный Суд королевства отказали в праве Каталонии на отделение. Еще одна проблема - это решение о членстве в ЕС при отделении. Барселона в случае отделения от Мадрида не хочет покидать Брюссель, однако, отделение ведет автоматический выход. Напоследок стоит упомянуть, что и в самой Каталонии есть раскол по поводу отделения от Испании, некоторые политики и культурные деятели призывают даже отказаться от каталанского языка, как от бесперспективного по сравнению с испанским.
В целом все правильно, кроме того, на что правильно указал PASHA, правильно: "королевство Испания" или просто "Испания".
Также полезно указать, что в самой Испании вопрос независимости Каталонии тесно связан с вопросом независимости Страны Басков, намного более острым и "заряженным", что явно не добавляет Каталонии шансов на полюбовный развод с Мадридом
Ответить
Прокомментировать
Любое современное европейского государство, за исключением карликовых, включает в себя несколько народов. Иногда родственных, иногда довольно непохожих. В некоторых странах существует доминирующий государствообразующий этнос, как, например, в Венгрии, где проживает 92% мадьяр. А, например, в Германии те же 92% немецкого этноса разделены на 10 основных языков и 50 региональных диалектов, что, впрочем, не мешает немцам жить в согласии.
В Испании восемь языков (и связанных с ними народов) плюс некоторое количество диалектов, плюс традиционное региональное мышление, которое значительно усложняет этническую картину Испании. При этом формально разница между испанскими языками (исключая баскский) не такая уж и существенная. А это значит, что сам по себе языковой фактор ни на что не влияет, скорее, наоборот, стремление противопоставить себя остальным жителям Испании удерживает каталонский от исчезновения.
Причины каталонского сепаратизма в следующем: политические аспекты, предполагающие объединение, уступают место экономическим, ведущим к размежеванию. Формирование мультиэтнических государств Европы, начавшееся еще в монархический период, обосновывалось, в том числе, политическими выгодами. Объедением ресурса для ведения войн, снятием внутренних торговых барьеров, унификацией законов и денежных систем. Все эти моменты "работали" примерно до середины 20 века, пока мир еще не был достаточно глобализован.
Однако во второй половине 20 века все то же самое (единая валюта, международное законодательство, отсутствие торговых барьеров) случилось поверх границ традиционных государств. Все то, что раньше каталонцам давала центральная власть в Мадриде теперь может дать Евросоюз, НАТО и другие международные союзы. А Мадрид выступает лишь в роли своеобразного социального обременения, центра перераспределения налогов из богатых регионов (к которым относится Каталония) в более бедные (Мурсию, Лас-Пальмас и Сеуту).
Собственно, так думают в Каталонии. На самом деле, никто не знает, выиграют ли каталонцы, если вдруг их стремления будут удовлетворены. Это челлендж, вызов, испытание, которое каталонцы готовы пройти. Они сейчас настроены сепаратистски и, насколько понимаю, ухарский джингоизм сильнее рассудочных доводов. А вот германские регионы, например, Бавария, имея схожий с каталонским бэкграунд, не выказывает сепаратистских настроений. Для баварцев жизнь в составе единого германского государства кажется выгодной.
Вообще-то ничего необычного не происходит. Крупные политические сущности образуются, испытывают кризис, распадаются, формируются новые сущности. Когда-то на юге Европы существовало Бургундское королевство, которое его жители, наверняка, считали вечным. Но уже в XVII веке мало кто смог бы объяснить, что такое Арелат. Ну а наши современники не смогут даже показать на карте его местоположение.
База для понимания – в Испании есть несколько со-официальных языков. Та версия, которую мы называем «испанским» - это по сути кастильский язык, единственный официальный на территории всей страны. Но есть еще каталанский, галисийский, эускера и аранский – суперредкий, 2.785 носителей, но на нем говорит практически полностью один из районов Каталонии. То есть Испания – вполне себе мультинациональна. При этом Каталония всегда выделялась из общего ряда.
Есть такая городская легенда – незадолго до своей смерти великий каталонский архитектор Гауди был арестован за отказ говорить на кастильском. «Говори на нормальном языке, а не на своём собачьем диалекте», - сказал ему представитель полиции. В любой легенде есть домысел, но история прекрасно отражает общую атмосферу эпохи правления Франко. Политика, направленная на устранение мулькультурализма, была крайне строга, национализм в Каталонии жёстко преследовался и считался «заболеванием». И да, нужно учитывать, что Каталония – один из самых экономически развитых регионов страны. Есть пословица «“Los catalanes, de las piedras sacan panes” – дословно: « Каталонец способен из камня сделать хлеб.» По мнению каталонцев, на протяжении всей истории речь шла о банальной эксплуатации местных ресурсов.
Франко давно нет, но вопрос, при централизованном принятии решений у Каталонии в принципе и по сей день нет привилегий, хотя они экономические лидеры по стране. Зачем им вообще эти отчисления в общие фонды? Зачем вечно спасать бедные провинции Юга за свой счет? Почему бы не получить парламент, в котором большинство голосов будет принадлежать каталонским партиям? Ясно же, что в ситуации единства с Испанией это не получится.
Но в целом история с попытками самоопределения длится невозможно долго. Не вижу особых предпосылок, почему бы в 2017 у Каталонии что-то получилось. Отделение антиконституционно. Мадрид никогда не пойдёт на отделение Каталонии, а конфликта никто не хочет.
